“Мой путь в философию – это путь не за книгами, а за людьми”

Преподавательница Школы философии и культурологии ВШЭ и ответственный секретарь журнала "Философия. Журнал Высшей школы экономики" Мария Дмитриевна Марей была признана студентами Школы одним из лучших преподавателей 2023 года. О своем профессиональном пути, преподавании, студентах-философах и балансе между жизнью и работой она рассказала в интервью

Мария Дмитриевна Марей

Фото: Машинская Алина

— Расскажите о Вашем профессиональном пути в философии и как пришли работать в Вышку

 

В моем случае это будут два разных вопроса: как я стала изучать философию профессионально и как начала работать в Вышке. В нашем университете я работаю с 2016 года, этому предшествовала долгая история разработки проекта будущего журнала Школы философии, который начали Владимир Натанович Порус и Александр Владимирович Марей. Владимир Натанович предложил мне занять должность ответственного секретаря будущего журнала. Уже через год я начала работать как преподаватель Школы философии (тогда еще не ШФиК). Однако моя основная работа в Вышке – это журнал, а преподавание – дополнение к ней, хотя с каждым годом все более важное. Но еще до прихода в Вышку мы с Александром Мареем начали делать конференцию «Способы мысли, пути говорения», так что к моменту начала работы здесь я уже не была совсем посторонней.

 

Что же до моей учебы, то я очень люблю рассказывать одну историю, потому что мой путь в философию – это путь не за книгами, а за людьми. Когда я училась на факультете психологии в Поморском государственном университете им. М.В. Ломоносова, философские и около философские дисциплины у нас вели преподаватели с кафедры философии, Николай Борисович Тетенков, Ольга Вячеславовна Поспелова, и Михаил Юрьевич Опенков. Это были самые интересные и неформальные люди, которых я встречала до того. Тогда в Архангельске было практически невозможно увидеть в университете преподавателей, которые ходят в джинсах и футболках с надписями, с разномастными серьгами в ушах, которые интересно и легко рассказывали бы нам про невероятных людей и их сложные теории. По крайней мере мы, как психологи, изучавшие академическую психологию, никогда ничего подобного не слышали. У меня не складывались отношения с психологическим факультетом (сейчас я понимаю, что это была больше мои проблема, чем кафедры), но, посмотрев на этих людей, подумала, что если есть место, где такие неформатные люди находят себя, работают и с интересом рассказывают о том, чем занимаются, получая от этого явное удовольствие и заряжая энергией студентов, то может быть есть смысл и мне поучиться чему-то подобному. Ведь есть же что-то, что их объединяет! Эта самая философия. Поэтому я ушла с психологического факультета и поступила на философский. Это были прекрасные пять лет жизни! Позднее я увлеклась политической философией, но сначала шла в философию именно за людьми. На мой взгляд, это один из самых эффективных путей – идти за учителем, за тем, что он или она говорят, делают и пишут. 

 

— За годы преподавания Ваши подходы к работе со студентами изменились?

 

Да, изменились, потому что начинала работать я в более привычном нам всем академическом формате, когда на семинар выносится определенное количество вопросов, обсуждаются доклады (я вообще всегда больше любила вести семинары, чем читать лекции и с удовольствием беру именно их). Но с течением времени я поняла, что такой подход может быть довольно скучен и не очень подходит мне, я люблю живое обсуждение.  К тому же в работе со студентами - не философами подобная система часто превращается в зачитывание общеизвестных сведений из учебника и интернет-ресурсов. Поэтому я перешла в режим обсуждения проблем и тем, которые не выносятся отдельными темами докладов, но которые втягивают в дискуссию всю аудиторию. Это потребовало от меня развития навыков модерации, поскольку очень сложно не дать обсуждению уйти в сторону. Мне кажется, так работать более интересно, потому что есть возможность услышать почти всех (кто желает высказаться) и проговорить неочевидные вещи. В последний год я иногда практикую групповую работу (особенно это удобно при занятиях онлайн и когда группы очень большие), когда студенты готовят совместный доклад, а мы его разбираем и обсуждаем.

 

Кроме того, когда я работала с вышкинскими студентами-экономистами, я стала вводить в семинарские и лекционные обсуждения примеры из массовой культуры (кино, мультики, сериалы). Выяснилось, что студентам, особенно не философам, проще бывает объяснить какие-то идеи на знакомом им некнижном материале. Особенно когда у нас не очень много времени на изучение разных сложных историко-философских концепций. Тогда удачный пример или метафора спасают. 

 

Это привело меня саму к размышлениям и том, как философские идеи работают в массовой культуре, как они туда проникают и трансформируются. Сейчас мне это интересно уже профессионально. 

 

Если говорить про наших студентов - философов, то мне очень нравится с ними работать в режиме дискуссии (в том числе поэтому я стараюсь сохранить за собой семинары по социальной и политической философии). Полгода в рамках этого курса нам удается поговорить не только о том, что предполагается в учебном плане, но и том, что интересно студентам. У нас довольно много студентов, пишущих работы по социально-политической проблематике, поэтому мы обсуждаем и что-то связанное с их работами тоже. У нас умные студенты, они «зубастые» и много знают и работа с ними заставляет прикладывать много усилий и к подготовке, и к проведению занятий, держит в тонусе. Я считаю, это хорошо. 

Мария Дмитриевна Марей

Фото: Машинская Алина

— Как Вы считаете, преподавание — это талант или методика, которую может освоить большинство?

 

И то, и другое. Здесь, мне кажется, есть даже три составляющих: ремесло (умение распределять время занятия, понятно рассказать материал, поставить нужные акценты, поддержать контакт с аудиторией и т.д.) – это все нарабатывается со временем; любовь к работе с людьми (если тебе не интересны люди, преподавать сложно) и различные психологические особенности, которые могут помешать человеку преподавать хорошо (например, избыточная застенчивость или холерический темперамент). Я, например, очень боюсь входить в новую аудиторию, но преодолеть этот страх можно действием. 

Кроме того, есть распространенное убеждение, что хороший ученый – это всегда хороший преподаватель. Мне кажется, это два совершенно разных ремесла: можно заниматься невероятно интересными вещами, но не уметь рассказывать об этом интересно; а можно прочитать несколько книг и дать обзор, который покажет студентам, как в эту тему нужно войти (это уже то, что нужно для преподавания). Лично мне сложно рассказывать о том, чем я сама занимаюсь, и намного проще писать об этом, но мне кажется, я умею показать, чем какая-то тема может быть интересна и откуда стоит за нее браться. 

 

— Согласны ли вы с тем, что хороший преподаватель — это, прежде всего, хороший человек?

 

Абсолютно нет. Есть хорошие люди, их видно, они любят других людей и помогают им, они просто добрые. Однако это не имеет или имеет мало отношения, собственно, к профессионализму (об этом мы говорили выше). Я считаю, что вежливость, умение держать себя в руках и нежелание обижать людей важнее того, хороший ты или плохой. Мы можем быть неприятными людьми, но если мы стараемся быть вежливыми и понимаем границы своих полномочий, сознательно не выходя за них, не потому, что мы по природе добры, а потому что это правильно, – все это компенсирует недостатки нашего характера. Кроме того, я считаю, что неприязненное отношение к кому-либо не должно мешать преподаванию.  Да, все мы люди, у нас есть симпатии, антипатии, мы можем обижаться, желать кому-то плохого. Но этому не место в аудитории. Это опять же вопрос профессионализма! У нас может быть плохое настроение, мы можем кого-то не любить, но если мы это не сдерживаем – мы плохие преподаватели, хотя не обязательно плохие люди (это относится и к другим профессиям тоже). 

 

— Расскажите о самом запоминающемся событии за время преподавания?

 

Не могу вспомнить ничего особенного, честно говоря. Много было приятного. Меня всегда очень радует, когда я замечаю “следы” наших обсуждений на занятиях со студентами или где-то в других местах, когда вижу, как на них повлияло то, что мы совместно обсуждали, как это все усвоилось, не прошло зря и не осталось просто прочитанным материалом. Если это приносит пользу студентам и дальше как-то работает, то это очень приятно видеть. Тогда я даже горжусь собой :)

 

— В Высшей школе экономики много внимания уделяется вовлечению студентов в научную работу. Вам это удается делать?

 

Мне очень нравится Вышке, что она дает студентам возможность заниматься огромным количеством вещей помимо учебы, и наукой в том числе. Те, кто работают со мной, как правило, приходят ко мне сами (институт репутации работает!). С остальными - обычно, когда я веду занятия, то замечаю, когда студенты начинают интересоваться какой-то темой, лихо в ней разбираются, задают вопросы, а позже пишут письменные работы об этом. Я потом их читаю и, если вижу в них идеи, которые быть развиты дальше, то задаю этот вопрос, когда пишу отзыв на работу. Через 2-3 месяца знакомства и плотного общения обычно видно, склонен человек к тому, чтобы начать писать, или же это не совсем его занятие. Есть студенты, которые при первой возможности что-то написать, подхватывают это и приходят работать (хотя до финала доходят не все, но это нормально). То есть мне кажется, что моя задача – не вовлекать, а помогать и показывать, куда идти. Тот, кто этого хочет, сам отзовется. 

 

— Что бы Вы посоветовали молодым исследователям?

 

Упростить свой путь в «большую науку» у молодого исследователя не получиться и стремится к этому не надо. Суть пути и состоит в том, чтобы быть тернистым, потому что это эволюция. Когда нам просто – мы не учимся ничему новому, поэтому нам должно быть сложно (но не настолько сложно, чтобы сразу отказаться). Например, небольшой реферат написать проще, чем курсовую работу; ВКР – это работа уже совсем другого уровня, которая более сложна и должна быть написана под руководством научного руководителя. Хорошо бы еще обсудить предложенные в курсовой работе или ВКР идеи в рамках какой-нибудь конференции, чтобы услышать и комментарии, и критику за неудачные формулировки и прочее. Научная статья – работа и вовсе иного жанра, ее писать тоже нужно учиться и хорошо, если до этого уже был опыт написания других работ. 

 

Каждый раз должно быть все более сложно: нужно получить опыт отказов от публикации, когда понимаешь, что написал нечто интересное, но это не формат для этого издания. Или когда считаешь, что написал гениальное, но получил серьезную критику, поэтому нужно переделывать. Постепенно мы учимся. Если сразу все получается и идет хорошо, то вероятнее всего на какой-нибудь серьезной неудаче (а они есть всегда) человек может сломаться. Трудности – это хорошо, особенно когда сложно именно в студенческом возрасте, когда не рушится ничего глобального. Мой совет: нужно постоянно что-то делать, пробовать и не сдаваться. Если вы считаете, что то, что вы делаете – это важно, то продолжайте. Сколько раз Джоан Роулинг отказывали в публикации “Гарри Поттера”? 40? Вот видите. 

 

Ну и то, что мы с Александром Мареем всегда всем говорим: не отказывайтесь от помощи своего научного руководителя. Он нужен для того, чтобы обсуждать с ним то, что вы пишете и о чем думаете. Если есть сомнения – нужно приходить и обсуждать, с руководителем или другими преподавателями, которые работают над тем, что вам интересно. Очень часто студенты этими пренебрегают, а зря. По опыту, люди, которые учатся у старших, пишут лучшие работы, поскольку их тексты правят уже на начальном этапе. 

Мой совет: нужно постоянно что-то делать, пробовать и не сдаваться. Если вы считаете, что то, что вы делаете – это важно, то продолжайте.

— Студент философского, какой он? В чем особенность мышления философа?

 

Есть что-то особенное в людях, сознательно выбравших философскую специальность. Это, наверное, самое гуманитарное направление, которое больше всего говорит о человеке, и одновременно предполагает, что студенты готовы много читать и думать. Мне нравится работать с гуманитариями, потому что это люди, у которых почти всегда есть то, о чем они любят думать, а наблюдать за этим очень интересно. В прошлом году в рамках минора я просила студентов написать эссе на основе политико-философской проблематики в их курсовых работах. Оказываются, наши студенты занимаются огромным количеством интересных вещей, о которых я, например, ничего не знаю, и это так здорово! Когда мы учились, то даже не думали, что о подобном можно писать. Невольно хочется вникнуть во все, но жизни не хватит на это.  

 

Еще со студентами философского факультета очень приятно работать, потому что им не надо объяснять все с самого начала. С ними можно говорить на равных, как с людьми, которые уже вошли в тему настолько, что можно обсуждать сложные темы. С одной стороны, это облегчает работу. С другой – дает возможность обсудить что-то еще более сложное.
 

Внешние наблюдатели говорят, что преподавателей и студентов философского видно со стороны. Мне сложно об этом судить, я «внутри». Но вероятно, есть какая-то профдеформация, в том числе и в мышлении. 

 

— Как сложился круг Ваших научных интересов? Что или кто повлиял на Вас? 

 

Я заходила в политическую философию, а именно в то, как люди взаимодействуют и управляют друг другом, и в то, как в целом все это устроено, через движение антипсихиатрии и работы Рональда Лэйнга. Мои интересы изначально были далеки от собственно философских, я интересовалась тем, как могут социализироваться разные «странные» личности, у которых изначально есть проблемы с усвоением общепринятых норм и правил поведения (например, люди с СДВГ или люди в аутистическом спектре). В общем, те, для которых существующие в обществе социальные нормы – это исходно не очень понятный язык, но они его усваивают, пока растут и взрослеют. Мне было очень интересно, как это все происходит. Сначала я пошла за этим в психологию, но оказалось, что философия тоже может быть об этом. 

 

Позже я встретила обсуждение схожей проблематики у Мишеля Фуко. Однако изначально меня впечатлили идеи Рональда Лэйнга о том, что нам нужно подобрать язык, чтобы коммуницировать с этими людьми. Социальные нормы – это тот язык, на котором мы не говорим напрямую, но на интуитивном уровне он нам ясен с детства. Мне было интересно понимать, как это работает, особенно когда что-то поломано. Поэтому в политическую философию я пришла с этими же вопросами. В этом смысле философам очень везет, потому что мы начинаем с основ: изучаем досократиков (с чуть другой проблематикой), а далее уже Сократа и Платона, которые говорили как раз на темы того, зачем и почему люди живут вместе, можем ли мы сознательно желать себе зла (кстати, этот сократовский вопрос меня поразил в свое время). А теория познания позднее рассказывает нам, что люди вообще не очень рациональны и о том, как работает наш разум! 

 

Вот так постепенно складывалось мое представление о том, чем мне интересно заниматься.

 

— Есть у вас любимый философ?

 

Мне кажется, любимый философ – тот, который объясняет мир понятным тебе образом. Нельзя назвать любимыми, но мне нравится то, что писали про свое время Платон и Аристотель. Я до сих пор, когда перечитываю их тексты, нахожу много того, что мне кажется верным.

 

Если говорить про “модерную” философию, то мне очень близок Мишель Фуко. Я думаю, что он прав во многих своих интуициях, мне нравится, как он думал. Это тот момент, когда ты, читая, как будто слышишь голос автора и понимаешь, как он приходит к своим выводам.

 

Есть люди, логика которых мне не совсем очевидна, поэтому я с большим трудом могу работать в их парадигме. Например, мне не очень близок марксизм, хотя нравится то, что пишет Фридрих Энгельс про происхождение государства. 

 

Наверное, да, любимого философа все же нет. 

Мария Дмитриевна Марей

Фото: Машинская Алина

— Можно ли к философским трудам относиться как к художественной литературе: что-то нравится, что-то — нет, что-то почитал и забыл, а к чему-то обращаешься постоянно?

 

Смотря, что вы хотите там найти. Если вы читаете книгу автора, который вам просто нравится, то почему бы и нет (например, Симону де Бовуар можно читать просто для удовольствия, а Мишеля де Монтеня приятно и полезно читать для души). Если вы хотите углубиться в тему или понять идею – то да, возможно вы прочтете, осознаете и к тексту больше не вернетесь. А вообще любые книги полезно перечитывать, особенно философские. Год за годом, узнавая нечто новое и открывая ранее прочитанные тексты, мы можем найти что-то, на что раньше не обратили внимания, или осознать то, что ранее казалось непонятным. 

 

Есть авторы, книги которых “хорошо прочищают мозги”, для меня одна из таких – Лидия Гинзбург. Иногда настолько зачитываешься чем-то очень плохо написанным (что нужно читать для дела), нужно прочитать что-то хорошее, чтобы переключить себя на определенное настроение, убрать плохое послевкусие. Ну и наверное, у каждого из нас есть такие авторы, которых мы читаем, когда не можем сформулировать ответ на какой-то вопрос, кто-то, кто нас вдохновляет (для кого-то это Эдмунд Гуссерль, а для кого-то Иммануил Кант).

 

— Бывает так, что некоторые тексты приходится перечитывать, например Иммануила Канта, поскольку с первого раза тяжело усвоить мысли автора…

 

Я не могу сказать ничего про оригинальные тексты работ Канта, но от переводов, особенно “Критики чистого разума” у меня сложилось впечатление, что это очень сложно пересказать другими словами, чем те, которые уже имеются в тексте. Он писал об этом настолько просто, насколько это возможно. Я думаю, что язык, на котором мы говорим и думаем, очень влияет на то, легко или просто мы пишем. Классическая немецкая философия – это довольно сложно читаемые авторы, требующие особого темперамента, погружения, усидчивости и спокойствия. Например, французские авторы пишут более стремительно, их нужно читать в соответствующем настроении. Русские же авторы хороши для зрелого ума, их лучше не читать в состоянии экзистенциального кризиса (усугубят). Это шутка, конечно. 

 

— Как Вам удается удерживать work-life balance? Остается ли у Вас время на увлечения, не связанные с профессиональной деятельностью?

 

Не то чтобы я его достигла, но я пытаюсь, потому что мне это важно. Надо прикладывать усилия, иначе вас поглотит то, чем вам интересно заниматься, и вы забудете про все остальное. Я из тех людей, которые любят свою работу, поэтому она легко и незаметно может занять всю мою жизнь. Значит, нужно планировать нерабочее время: например, не работать в выходные. Примерно года два назад я выделила один день, когда я не работаю и не читаю ничего по работе, а занимаюсь чем-то другим. Оказалось, что ничего не случится, если не отвечать на почту в выходные! Это был большой прорыв, дальше было проще.

 

При этом планировать все, и отдых тоже нужно, не оставляя себе “пустого” времени, которое тут же будет занято ерундой (поразительно много времени у нас занимает просмотр социальных сетей). Здесь очень полезна, например, практика осознанности из когнитивной поведенческой терапии, основанная на том, чтобы остановиться, осознать свое положение в пространстве, свое состояние и свои желания в данный момент. Это помогает понять, что приносит тебе радость и удовольствие (в процессе и потом), а потом уже сознательно добавлять эти вещи в свою жизнь. 

 

Я очень советую почитать книжку и посмотреть видеолекции замечательного биолога и журналиста Ирины Якутенко, которая очень много полезного рассказывает про силу воли, почему у нас ее нет, почему не работают разные психологические уловки, к которым мы прибегаем в попытках обустроить свою жизнь («с понедельника начну ходить в зал и есть сельдерей») и как ввести в жизнь полезные и приятные привычки. 

 

Один из лайфхаков здесь в том, что любая глобальная задача по переустройству жизни раскладывается на конечное множество понятных шагов, которые не так уж сложно сделать. Например, задача «я не хочу чувствовать безумную усталость в конце каждого учебного года» начинается с «я буду раз в три дня полчаса гулять перед сном» или чего-то такого же банального. 

Однако это все требует высокого уровня осознанности, а где взять этот ресурс, когда его уже нет, я не знаю… 

 

Философам часто говорят, как хорошо и приятно погружаться в академическую среду и жить в ней. Однако из нее полезно и выходить периодически, потому что постоянное нахождение в университетской среде дает ощущение, что вы все время живете на учебе. Поэтому важно создать для себя независимую от учебы и работы часть жизни. У меня есть семья, муж и ребенок, я хочу проводить время с ними, хочу ходить в музеи, кино и театры, читать книги не для работы, гулять и просто лежать, не шевелясь, тоже люблю. Поэтому стараюсь планировать дни и недели так, чтобы ничего из этого не выпадало надолго. Поэтому у меня всегда есть подробный план на день, на неделю. Сначала это утомительно, но потом привыкаешь. Зато я всегда знаю, когда и где я могу позволить себе отдохнуть и полениться! 

Я из тех людей, которые любят свою работу, поэтому она легко и незаметно может занять всю мою жизнь.

— А какие у Вас есть хобби?

 

Я очень люблю вышивать! Это мое любимое занятие с детства, мне нравится медитативность процесса медленного создания чего-то своими руками. Люблю гулять пешком и бегать. Еще одно мое любимое занятие, но редко реализуемое – ходить в музей с коллегами и обсуждать то, что видишь. Люблю читать, но это уже сложно назвать хобби. Сейчас очень люблю слушать и читать про человеческую биологию и физиологию, особенно про устройство нашего мозга. Если бы у меня была вторая жизнь, я бы пошла на биологический факультет и изучала бы наш мозг!

 

— Над чем сейчас работаете, каковы Ваши интересы, помимо преподавания?

 

Недавно я отдала в издательство книгу по политическим проектам поздних славянофилов, которую писала в последние пару лет. 

Я много о чем хочу написать, у меня уже есть пара книжных задумок, но пока не хватает времени, чтобы сесть за них плотно. Возможно, летом получится.  

Наверное, когда мы проведем в этом году майнор “Человек как политический субъект в демократических и не-демократических политических теориях”, я все-таки сделаю курс лекций по его мотивам или напишу другой большой текст. Но не хочу загадывать, я не очень люблю говорить о планах, которые пока не реализованы. 

 

Фото и интервью: Машинская Алина, 3 курс ОП «Философия»

 

 

Марей Мария Дмитриевна

Школа философии и культурологии: Доцент