Четвертое заседание Научного семинара Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ

20 января 2020 года прошла четвертая встреча Научного семинара Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ, участники которого обсуждают последние и важные публикации своих коллег. В этот раз Алексей Арифович Алиев представил свою статью “"Что такое инстанция художественного произведения?" [What Is an Instance of an Artwork? // Estetika : The Central European Journal of Aesthetics. 2019. Vol. 56. No. 2. P. 163-185].

Запись доклада и обсуждения по ссылке:

https://youtu.be/Dzg23bYSO2Q

     Выражение “инстанция художественного произведения” встречается в работах по философии искусства относительно часто и без эксплицитной трактовки. Но что обозначает данное выражение? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, А.А. Алиев в начале своей статьи обращается к сжатой трактовке Дэвида Дэвиса, который полагает, что этому выражению соответствуют два разных понятия. По мнению автора статьи, оба определения Дэвиса проблематичны, так как недостаточно информативны и не соответствует лингвистической практике. Но необходимость в дефиниции осталась, и поэтому докладчик приступил к самостоятельному анализу данного выражения.  

      А.А. Алиев начал с того, что основной характеристикой инстанции является манифестация свойств произведений. К примеру, инстанцией классических музыкальных произведений является исполнение данных произведений. Важно, что упомянутые свойства художественного произведения могут быть: 1. чувственно восприняты; 2. такими, что их необходимо воспринять для полной оценки произведения; 3. такими, чтобы они транслировали первичное содержание. На основании этого А.А. Алиев вывел два определения инстанции художественного произведения. В эпистемическом смысле ­­­­­— это то, “что манифестирует определенные первичные свойства, и эти свойства таковы, что их необходимо чувственно воспринять, для того чтобы полностью художественно оценить произведение”. В этом смысле выражение используется Нельсоном Гудманом, Кэтерин Элген и другими авторами.  В реляционном смысле под инстанцией художественного произведения понимается объект, манифестирующий определенные первичные свойства, которые должны быть чувственно восприняты, а также необходимо, чтобы он находился в правильном историческом отношение к рассматриваемому произведению. В этом смысле выражение рассматривается Грегори Карри, Артуром Данто, Стивеном Дэвисом, Джеральдом Левинсоном.

       Во второй части доклада А.А. Алиев дал оценку определениям, исходя из того, что они должны быть достаточно информативны и экстенсионально адекватны. По его мнению, они недостаточно информативны, так как и в эпидемическом, и в реляционном смыслах присутствует выражение о том, что “в объекте, который мы рассматриваем должны манифестироваться определенные первичные свойства”, но не объясняется, о каких “определенных первичные свойства” идет речь. Поэтому в следующей части докладчик дополняет определения с помощью двух производных понятий. Относительно второго требования, определение является экстенсионально адекватным, так как А.А. Алиевым рассматривались разные примеры объектов, которые входят в понятие инстанции художественного произведения, но не охватываются предложенными определениями и наоборот.

      Сделать определение достаточно информативным А.А. Алиеву помогает введение производных понятий (полностью правильной инстанции художественного произведения и не полностью правильной инстанции художественного произведения), оправданное лингвистической практикой. В эпистемическом смысле “под понятием полностью правильной инстанции художественного произведения необходимо понимать объект, манифестирующий все первичные свойства, которые должны быть восприняты для оценки произведения”. В реляционном смысле — это объект, манифестирующий все первичные свойства, которые необходимо воспринять для полной оценки произведения, а также они должны находится в правильном историко-интенциональном отношении к рассматриваемому произведению. В эпистемическом смысле не полностью правильная инстанция художественного произведения манифестирует не все, но некоторое количество первичных свойств, которые необходимо воспринять для полной оценки произведения. Однако при определенных обстоятельствах этот объект мог бы манифестировать все чувственные виды таких свойств.

      Завершает доклад А.А. Алиев следующими замечаниями: 1. Отсутствие инстанции не означает, что не существует соответствующего художественного произведения. Если “Симфония № 5” Бетховена сейчас не исполняется, то это не значит, что ее нет: партитура не является инстанцией, потому что не манифестирует первичные свойства данного произведения, но она их кодирует, следовательно, поддерживает существование музыкального произведения. 2.  Если имеется инстанция в реляционном смысле какого-то произведения А, инстанция в реляционном смысле какого-то произведения В, и они манифестирует одинаковые первичные свойства, а также находятся в одинаковым историко-интенциональном отношении к произведению А, то А=В. 3. Если имеется инстанция в эпистемическом смысле какого-то произведения А, инстанция в эпистемическом смысле какого-то произведения В, и при этом они манифестирует одинаковые первичные свойства, то из этого не следует, что А=В. Для обоснования Алиев обращается к примеру Джеральда Левинсона. Считается, что “Соната для фортепиано” Брамса написана под влиянием Листа, и данное свойство является сущностным свойством этого произведения. Если представить, что это же произведение было написано Бетховеном, то несмотря на одинаковые звуковые структуры, оно будет совершенно другим произведением, в силу различных контекстуальных свойств. 4. Если у нас имеются инстанции произведения (в обоих понятиях) и А, и В, и они манифестируют различные первичные свойства, то из этого не следует, что А ≠ В. Именно поэтому инстанции делятся на полностью правильные и не полностью правильные. Следовательно, если существует инстанция полностью правильного А произведения и не полностью правильная инстанция произведения В, то они в этом случае будут манифестировать различные первичные свойства, и возможно, относиться к одному и тому же произведению.

      Какое значение имеют данные определения для эпистемологической проблематики? Что могут почерпнуть для себя искусствовед или “человек искусства” из содержаний, которые вложены в эпистемические трактовки определения инстанции художественного произведения? С этих и других вопросов руководителя семинара Владимира Натановича Поруса начался оживленный диалог между докладчиком и участниками встречи.

     Александр Владиславович Михайловский выразил возражения, привел несколько интересных фактов из истории музыки и поинтересовался, являются ли средства исполнения, которые закладываются композитором, значимыми для природы музыкального произведения, созданного этим композитором.

      Алексей Анатольевич Глухов увидел определенное противоречие в методологии докладчика: с одной стороны, определение инстанции произведения искусства дается, так как существует определенный консенсус между людьми, где одни используют данное выражение в реляционном смысле, другие в эпистемическом, но, с другой стороны, докладчик выразил мнение о том, что консенсусы бывают ошибочными, а это означает, что должен существовать образец того, что автор статьи мог бы назвать подлинной инстанцией произведения искусства.

      В.Н. Порус выразил мнение о том, что для эпистемологов никаких определений достаточных или необходимых признаков у предмета для зачисления его в ранг искусства — нет.  “Это лишь вопрос времени и социума». В свою очередь, искусствовед будет решать вопрос — является ли этот объект инстанцией произведения искусства — конкретно, а не по критериям формальных определений.  Владимир Натанович полагает, что онтологической основой искусства является событие художественного произведения. Смысл этого определения, а также же содержание рассматриваемой проблемы содержатся в статье В.Н. Поруса “Что значит понять художественный текст?”

      В заключительной части семинара Светлана Мушаиловна Климова  поблагодарила А.А. Алиева за введение в актуальную позицию американской аналитической мысли и обозначала возможную проблему современного дискурса, связанную с трудностями коммуникации разных традиций.

 

Мария Барановская