Прошёл семинар НУГ с участием К.Д. Бугрова

Состоялся первый в новом академическом году семинар НУГ «Советская теория войны». На нём выступил К.Д. Бугров с докладом «Концепция войны в советском марксизме 1920-х - 1930-х годов: ключевые проблемы». Доклад был посвящен тому, каким образом война проблематизровалась и теоретизировалась в различные периоды истории раннего СССР, каковы были ключевые идеи в этом вопросе и как эти идеи влияли на внешнюю политику Советского государства.

29 сентября состоялся семинар НУГ с докладом Константина Дмитриевича Бугрова, профессором Уральского университета. Доклад был посвящен теме одной из глав книги «Концепции конфликта и согласия в российской общественной мысли и практике (XVIII – XX вв.)», в создании которой Константин принимал непосредственное участие. Эта глава посвящена большевистскому мышлению о войне и мире в периоды первых десятилетий с 1917 по 1939 год.

Перед началом доклада Константин Бугров отметил, что проблематика советского дискурса о войне (т.е. то, каким образом внутри СССР теоретизировалась война и сопряженные темы) является малоизученной областью, которую часто игнорируют за рубежом. Поэтому дальнейшее ее изучение может привести ко множеству интересных исследований.

В начале доклада была обозначена точка зрения Ленина на справедливую войну, связываемая с началом Первой мировой войны. Ленин выделял два типа справедливых войн – это войны более высокой общественной формации против более отсталой и войны национально-освободительные. При этом, войны второго типа имеют более важный характер, чем войны первого. Но с приходом большевиков к власти взгляды на войну изменились. Были выдвинуты теории «арифметики мощи» и «передышки», связанные, в первую очередь, с идеями Литвинова. Был взят курс на покорение масс, что явно проявлялось в попытке создания единого революционного фронта от Архангельска до Шанхая.

В период 1929-1933 годов СССР столкнулся с угрозой надвигающийся войны, так как «передышка» и расчет на иностранный рабочий класс были ненадежны. Главным врагом в тот момент выступала социал-демократия. Кроме того, Литвинов вновь внес в советское мышление о войне новые концепты, поделив империалистов на «миролюбивых» и «агрессивных».

Однако СССР оказался в ловушке, так как требовалось показывать силу для противостояния агрессивным державам, но, показывая силу (следует вспомнить Испанию), СССР сам расценивался как агрессивная держава и представлял потенциальную опасность для «миролюбивых» держав. Поэтому «арифметика мощи» Литвинова изменилась в худшую сторону, ведь СССР теперь могли противостоять шесть других агрессивных и «миролюбивых поневоле» империалистов. Поэтому в Москве перестали использовать категории Литвинова и теперь большевики должны «маневрировать» между империалистами.

Завершая доклад, Константин Дмитриевич отметил, что многие большевики часто меняли свои образы мышления о войне, чтобы соответствовать тем условиям, в которых они оказывались в тот или иной период. Таким образом, говорить о единстве теоретического осмысления войны внутри СССР вряд ли возможно. Тем не менее, разнообразие и динамика позиций советских теоретиков открывает возможности для плодотворного и объемного исследования.

После доклада был обсужден ряд вопросов: об отношении большевиков к международному праву, о различных точках зрения на отношения большевиков к войне, проблему малых держав в арифметике силы, о сравнении военной доктрины советского союза с реализмом и предшествующими традициями.