С. Кьеркегор и Л. Витгенштейн об этике и вере: отчет о событии и анонс грядущей встречи
Друзья, с некоторым запозданием рассказываем о встрече кружка, прошедшей 12 декабря прошлого года. На ней после инициирующего доклада студентки 1-го курса ОП "Философская антропология" М. Каменцевой обсуждалась проблематика веры и этики в мысли Л. Витгенштейна и С. Кьеркегора. Отчет о собрании, подготовленный докладчиком, представлен ниже. Также хотим сообщить, что следующее заседание состоится 17-го апреля. С докладом на тему "Апофатическое богословие. Версия Прокла" выступит Д.А. Дугина (аспирантура МГУ им. Ломоносова). Вскоре мы разместим анонс с более подробной информацией.
С. Кьеркегор и Л. Витгенштейн об этике и вере
В начале дискуссии докладчик предложил рассмотреть схожие черты в понимании этического и религиозного у Л. Витгенштейна и С. Кьеркегора как двух представителей разных эпох и философских течений. Этическое и религиозное связано с проявлением сакрального в мире, и язык не в состоянии отразить глубину данного явления, но все же мы говорим об этическом. Возможно это благодаря тому, что субъект, который приобретает у двух философов совершенно новые характеристики, способен изменять свое мироощущение и преобразовывать свою картину мира. Отсюда проистекают понятия свободы и ответственности, так как возможность изменять свои мироустановки и свое мироощущение реализуется в действии субъекта, который определенным образом «снимается» в подобном действии.
В начале обсуждения А. Михайловский и И. Павлов предложили обратиться к понятию субъекта у Кьеркегора, так как для него субъективность определенным образом связывается с Богом. «Стань тем, кто ты еси», — таков завет Бога для Авраама. В силу того, что Авраам не может ослушаться Бога, он в некотором смысле отчужден от себя. В таком ракурсе он лишается своей субъективности. И. Павлов настоял на том, что подобная ситуация говорит не столько в пользу «снятия» субъекта, сколько указывает на специфичность отношений Авраама и Бога. Далее предлагалось рассмотреть идею этического у Кьеркегора не только в рамках «Страха и трепета», но как один из общих принципов всего его творчества. Впоследствии У. Карлссонуказала, что понятие «этического» изменялось у Кьеркегора во всех его центральных произведениях и ключевым моментом в понимании данного феномена является то, что именно менялось с течением времени, так как в «Страхе и трепете» мы имеем очень важный аспект определения, но далеко не полный.
Далее, А. Савиновпредложил обратиться к непосредственным характеристикам «этического» в «Страхе и трепете». Кьеркегор определяет его как нечто всеобщее. В то время как «религиозное» носит характер индивидуального, при этом оно состоит выше этического. В этом заключается парадоксальность веры: индивид, который верит, стоит выше всеобщего. В этом заключается абсурдность. Индивид состоит в непосредственных отношениях с Абсолютом в акте веры. Далее, Е.Г. Драгалина-Чернаяотметила, что важно рассмотреть понятие «парадоксальности». Экзистенциальный парадокс важен для понимания природы парадокса у Витгенштейна. Далее докладчиком было замечено (после обращения к тексту), что парадоксальность составляет суть веры именно в аспекте внутреннего принятия. Невозможно объяснение этой парадоксальности в силу того, что любая подобная попытка сразу исказит или элиминирует принцип сакрального в религиозном переживании. Было обращено внимание на то, какую фигуру мы рассматриваем, когда говорим об Аврааме. Мы должны усматривать в нем не только историческую личность с особенностями того времени, но и образ человека, описанного художественным языком. Эти две характеристики и формируют ту «личность» Авраама, которую описывает Кьеркегор.
Далее докладчик предложил рассмотреть понимание этического у Витгенштейна. Он предлагает свое понимание этического, для которого этика является исследованием того, что ценно — или же того, что важно. Этика — это исследование смысла жизни, всего того, что делает ее стоящей, или же исследование правильного образа жизни. Этическое можно разделять на два вида. Первый — относительный — говорит нам о том, что нечто хорошее является таковым по той причине, что оно имеет определенную фактическую цель, которая заранее установлена, и она хороша в том случае, если мы правильно идем к цели (ее реализации). Второй — абсолютный — раскрывается как нечто сверхъестественное в том смысле, что не описывает факты жизни. Попытки описания этического уводят нас от самой сути данного явления, поэтому об этике невозможно говорить.
Затем И. Павлов обращает внимание, что мы можем говорить об этическом в обыденном смысле. Также в «Философских исследованиях» язык остается средством повседневной коммуникации. Поэтому важно пояснить, что язык этического в «Лекции об этике» и других этических сочинениях имеет особый функционал и роль. А. Савинов акцентировал внимание на том, что удивление как основной аспект переживания чуда может быть отнесен к тому, что имеет место, что уже существует. О несуществующем или непредставимом мы ничего говорить не можем. Затем Е.Г. Драгалина-Черная выступила с репликой о том, что при описании этического проявляются некоторые опасности. С одной стороны, мы можем утверждать бессмыслицу, с другой — мы можем прийти к попытке построения апофатической теологии в духе Хайдеггера. У Витгенштейна есть замечание о том, что он может себе представить, что Ничто ничтит (Хайдеггер), также он говорит о стиле в философии. Стиль философствования, исходящего из переживания, имеет право на существование. Переживание не соотносится с когнитивистикой. Далее докладчик обращает внимание на то, что «6.423 Нельзя говорить о воле как носителе этического… 6.43 Если добрая и злая воля изменяет мир, то она может изменить только границу мира, а не факты, не то, что может выражаться в языке». Сам факт действия может менять взгляд на мир и тем самым изменять его границы, но сами факты в мире при этом остаются прежними. Этическое дает возможность взглянуть на мир под другим углом и тем самым наполнить его неким пониманием ценности. Граница изменяется (наполняется этическим содержанием) не под воздействием воли, а с помощью определенного действия, в котором есть этическое содержание. Таким образом, само действие проистекает не из воли субъекта, но неким образом связано с глазом, который обладает полем зрения. И сам этот глаз не видит себя со стороны. Это определенная форма восприятия мира, на которую извне не взглянуть.
По хожу сравнения Кьеркегора и Витгенштейна было обращено внимание на то, что Авраам как рыцарь веры идет на парадоксальный поступок, жертвуя самым дорогим для себя, т.е. своим сыном. А.В. Михайловский отметил, что эту ситуацию можно рассматривать как парадокс, так как абсолютный долг может противоречить этике, но долг и любовь Авраама придают истинный смысл той жертве, которую он приносит. Все душевные метания Авраама, эта парадоксальность его поступка, подводят Кьеркегора в споре с гегельянцами к использованию новой категории — веры. Именно с Авраамом вера приходит в мир и утверждается в нем. Мы подражаем Аврааму в вере. Он не является только религиозным актором — еще и этическим. Его этическое проявляется в отцовской любви к сыну. При страхе потерять он обретает еще больше.
С.В. Данько добавила, что вера и этическое (у Кьеркегора и Витгентейна) не могут быть редуцированы к механистическим или фактическим проявлениям мира. Подобное описание стоит выше наличности мироздания. А.В. Михайловский отметил особую деталь в контексте разговора о Боге и этическом и предложил обратиться к немецкому тексту «Логико-философского трактата». В тезисе 6.432 говорится: «Wie die Welt ist, ist für das Höhere vollkommen gleichgültig. Gott offenbartsichnicht in der Welt». В русском переводе мы можем видеть значение: «Как есть мир для высшего совершенно безразлично. Бог не проявляется в мире». Оригинал варианта перевода «проявляется» — глагол «offenbaren», который описывает религиозное откровение. Таким образом, Бог не является нам в мире через откровение. Докладчик отметил, что этот аспект важен по той причине, что, если бы мы могли говорить о религиозном откровении (или проявлении) Бога в мире, тем самым мы бы элиминировали сам принцип этического и религиозного в нем, так как подобное событие сделало бы Бога одним из изоморфных, равных остальным логических фактов языка и мира.
Отчет о событии подготовлен М. Каменцевой