"Дискурс вождя" в ректорской речи Хайдеггера "Самоутверждение немецкого университета"

7 октября профессор технического университета г. Дрездена (Германия) Ульрих Фрёшле и руководитель Герменевтического кружка А.В. Михайловский совместно провели первый в этом учебном году семинар для студентов и преподавателей НИУ ВШЭ и других вузов (в т.ч. РУДН и МГТУ им. Баумана). На этот раз предметом обсуждения стал текст Ректорской речи Мартина Хайдеггера, известной как «Самоутверждение немецкого университета» (1933). Представляем вашему вниманию основные итоги семинара

• проф. Фрёшле сделал методическое замечание о том, что обсуждаемый текст Хайдеггера можно разделить на две части, на что – добавил А.В. Михайловский – указывает различие языков/способов выражения, наблюдаемое в тексте.

Итак, на каком языке говорит Хайдеггер со своей аудиторией – учёными и студентами университета? На языке философии? Безусловно, это так: в начале текста используются философские понятия – «теория», «существо», «существенность». Вместе с тем Хайдеггер говорит о лидере (нем. Führer), о немецкой судьбе, немецком народе, о власти, о «службе труда», «службе обороны» и «службе знания».

Это означает, что условно текст можно разделить на две части: «философскую» – здесь Хайдеггер описывает ситуацию, в которой обнаруживает себя каждый, кто связан с немецким университетом; другая часть – «идеологическая», в которой Хайдеггер отвечает на вопрос, что следует предпринимать учёным и студентам в данной ситуации, перед какими задачами и вызовами они стоят.

Вторую часть текста проф. Фрёшле предлагает рассматривать как развёрнутую интерпретацию трёх понятий – «народ», «государство» и «университет». Они возникают в Ректорской речи не случайно, а в связи с изданным в апреле 1933 года новым законом о немецком студенчестве, в котором понятия народа, государства и университета являются ключевыми.

• Участники семинара отметили, что Ницше оказывается единственным философом, которого упоминает Хайдеггер:

«Подчиним мы себя, однако, дальнему распоряжению начала, - тогда наука должна стать основным событием нашего духовно-народного бытия. И если само наше собственнейшее бытие стоит перед великой переменой, если истинно то, что сказал страстно идущий Бога последний немецкий философ Фридрих Ницше: "Бог умер", - если мы не в шутку должны принять эту оставленность сегодняшнего человека посреди сущего, как обстоит тогда с наукой?»

Итак, Бог, который основывает сущее в его бытии, даёт нам ценности и закон, – этот Бог провозглашается умершим. Именно в такой ситуации находит себя каждый, кто причастен к судьбе немецкого народа. Эта ситуация характеризуется «неподлинной свободой», которой противопоставляется «высшая свобода» как автономия, как способность давать закон самому себе. В преддверии свободы в подлинном смысле стоит немецкий народ. Смерть Бога – это не столько провозглашение конца (прежних ценностей), сколько призыв к новому началу, к обретению новых ценностей и смыслов.

Проф. Фрёшле отметил, что Гегель в «Философии истории» говорит о героях античной Греции как о тех, кто являлся законодателями для самих себя. Весь исторический процесс – это процесс утраты подобной свободы, поскольку в конечном счете закон нам даётся, например, даётся Богом. Призвание немецкого студенчества видится Хайдеггеру в том, чтобы оно, будучи, кстати говоря, органом самоуправления университета, осуществило высшую, подлинную свободу как способность к самоопределению.

• В представленном выше фрагменте Хайдеггер задаёт вопрос «… если мы не в шутку должны принять эту оставленность сегодняшнего человека посреди сущего, как обстоит тогда с наукой?». Иначе говоря, что мы, учёные, можем и должны делать перед лицом нового начала?

«Самоуправление означает ведь: самим себе ставить задание и самим определять путь и способ его существования, чтобы таким образом быть тем, чем мы призваны быть. Но знаем ли мы, кто суть мы сами, эта корпорация учащих и учеников высшей школы немецкого народа?».

Хайдеггер, таким образом, призывает учёных поставить под вопрос собственное бытие, стать Dasein. Действительно, отход от трансцендентного источника смысла требует, по Хайдеггеру, обращения к фактичному Dasein.

• Будучи оставленными Богом и стоя перед лицом нового начала, не имея при этом почвы под ногами, мы должны действовать подобно грекам – быть храбрыми и творческими, но мы нуждаемся в том, кто побудит нас к этому. Таково назначение духовного лидера в противоположность тирану. Тиран лишь замещает фигуру Бога как держателя абсолютной истины, как того, кто говорит: «Я знаю, каковы наши новые ценности».

• Наконец, участники семинара задались вопросом, почему Хайдеггер в конечном счёте принимает именно народ за исходную точку вопрошания о том, кто мы (в том числе мы – учёные) есмь? Разумеется, нет такой вещи, как история человечества, как язык или государство человечества – возможны лишь немецкий, русский, французский языки, государства и т.д. Понятие человечества, возможно, слишком абстрактно – одно из тех метафизических пустых понятий, которые критиковал «последний немецкий философ Фридрих Ницше» (Хайдеггер). Однако как обстоит дело с наукой, которая, как мы привыкли думать, открывает объективные истины, универсальные законы природы (ведь именно учёных Хайдеггер призывает поставить собственное бытие под вопрос)? Может ли быть наука немецкая, американская? Безусловно, замечает проф. Фрёшле, наука связана с решением конкретных задач конкретного народа: достаточно вспомнить создание ядерного оружия в СССР и в Америке как средства взаимного сдерживания агрессии.

Проф. Фрёшле, завершая семинар, высоко оценил идею и работу Collegium hermeneuticum как собрания, где преподаватели и студенты говорят друг с другом на равных, отметив, что именно такое общение в рамках университета и есть его душа, которую многие университеты в наши дни утеряли.

Участники семинара выражают благодарность проф. Фрёшле за интересные вопросы и точные замечания и надеются на дальнейшее сотрудничество.