Краткая стенограмма пятого семинара научно-учебной группы.

Семинар 18 апреля был посвящен двум темам: «Почему в России умирает внутренний туризм?» (Александр Михайлов) и «Трансформация профессиональной идентичности личности в обществе когнитивного капитализма» (Елизавета Березина).

18 апреля на факультете Философии состоялся пятый семинар научно-учебной группы «Труд, знание и досуг в постиндустриальном обществе», который был посвящен  двум темам: «Почему в России умирает внутренний туризм?» (Александр Михайлов) и «Трансформация профессиональной идентичности личности в обществе когнитивного капитализма» (Елизавета Березина).
Обсуждение проблемы внутреннего туризма А. Михайлов начал со статистических данных по внутреннему туризму. Согласно статистике туристических агентств и бюро, внутренний туризм в России неуклонно растет, что опровергает изначальную гипотезу исследования и обращает внимание на то, что изучение данной темы требует иного подхода.
В 2011 году прирост внутреннего туризма составил 10%, сейчас – порядка 15%. Количество внутренних туристов в России--32 миллионам человек. Для сравнения: количество внешних туристов составило 2,5 миллиона человек. Судя по этим показателям туризм в России, в большинстве своем, существует как внутренний. Так же во внутреннем туризме существуют несколько приоритетных направлений. Это в первую очередь Москва и Санкт-Петербург, а также города Краснодарского края. Так же сейчас растут туристические маршруты в такие города как Елец и Переславль-Залесский.

Однако, по мнению А. Михайлова, необходимо опираться не на статистику, а на другие наблюдения. К тому же следует уделить внимание внутреннему туризму на Дальний восток, в Сибирь, на озеро Байкал. И поскольку тема звучит, как «Угасание внутреннего туризма», хотелось бы посмотреть перспективы и причины того, почему статистика показывает обратные результаты.

М. Мирская: Возможно, по сравнению с туризмом в советские годы поменялась сама его структура. Возможно, именно поэтому складывается впечатление, что внутренний туризм убывает.
В. Ройтер: Здесь также существует проблема определения туризма. Перемещение людей по стране может быть связано с их работой (полмесяца в одном городе, полмесяца – в другом).

Данная статистика выявляется с помощью подсчетов количества путевок, однако существует проблема определения человека как туриста. Трудовая миграция или визит к родственникам в другой город не может являться туризмом. Возникает еще такой момент, что возможно люди перестали выбирать путевки в качестве туристической практики.

А. Волынская: Возможно, стоит переформулировать вопрос? Изначально он звучал «почему умирает внутренний туризм». Может быть грамотнее поставить вопрос так: «Умирает ли внутренний туризм?»
Е. Рапопорт: Существует так же проблема рекламного дискурса, который формируют туристические агентства.

К тому же рекламные проспекты предлагают все более дорогие маршруты (круизы по Волге). Дешевые предложения давно не существуют на рынке, люди сами покупают билеты и организуют свой туристический досуг.

М. Маяцкий: Возникает проблема, на каком материале можно работать и построить свое исследование. Вопросы о целях, методах и т.д. Статистика – ловушка, которую необходимо обходить, так как мы не занимаемся экономикой туризма. Она может быть приведена исключительно в качестве курьеза или в соседней сноске. В качестве примера, можно сделать сравнительный анализ Семидневного тура по Золотому Кольцу и недели в Турции или Таиланду, можно привлечь туристские форумы и посмотреть, куда люди ездят. С другой стороны у исследования нет задачи – показать, что внутренний туризм умер. Необходимо посмотреть сообщества в ЖЖ, вписки и т.д. В данном случае имеется в виду изменение характера туризма. Хотя ЖЖ и является нерепрезентативной группой.

А. Темиров: Плюс автостопы. Они никогда не бывают по работе, т.е. все автостопы, совершающиеся по стране – туристические.

Идет ли речь о массовом явлении? Может быть, сосредоточиться на изменении характера туризма? Можно ли изучать иностранный туризм в Россию? Он лучше поддается анализу, т.к. любой иностранец, пребывающий в Россию, обязан в течение трех дней пройти регистрацию. Можно проследить статистику исторически: 20 лет назад, 10 лет назад.

Внутренний туризм процветает! Это утверждение контринтуитивно.

М. Вагина: Что значит внутренний туризм в России? Географическая проблема такова, что необходимо учитывать туристические практики в регионах. Куда едут люди из Новосибирска или Владивостока? А куда ездят люди из малых городов? Они так же ездят заграницу только через Москву. Ситуация с загранпаспортами. Если у человека нет загранпаспорта, куда он едет? Сидит дома, занимается внутренним туризмом или едет на дачу?

Люди занимаются внутренним туризмом, так как им кажется, что и в России все есть. К тому же есть еще категория людей, которые являются невыездными (уклонение от налогов, военные).

Освещение темы «Трансформация профессиональной идентичности личности в обществе когнитивного капитализма» Е. Березина начала с проблемы критериев эффективности вузов, один из которых звучит следующим образом: доля выпускников образовательного учреждения, продолжающих обучение или трудоустроившихся согласно своей специальности. В этой формулировке любопытна сама возможность работы не по той специальности, по которой происходило обучение. В историческом контексте взгляд на профессиональную принадлежность человека являлся своего рода «дисциплинарным карцером» (по Фуко). Если человек входил в этот цех, в какое-либо профессиональное сообщество, он был максимально соотнесен с ним, ориентировался на него и старался соответствовать его требованиям. Нынешняя ситуация показывает, что обучение по определенной специальности не предполагает дальнейшее трудоустройство в этой области. Этика профессионализации постепенно распадается. Появляются автономизированные субъекты, не включенные ни в одно профессиональное сообщество.

Сейчас эта проблема активно изучается специалистами в области психологии. У человека меняется очень важная часть в структуре его личности, а именно – в профессиональной идентичности. Если ранее человеку было важно осознавать себя как часть какой-то профессиональной группы, то сейчас эта профессиональная идентичность трансформируется и заменяется в структуре личности другой формой, которая носит название «Профессиональная Я-концепция». В профессиональной психологической литературе существуют различные методики выявления этой профессиональной самоидентичности, но при этом нет никаких объяснений природы этого явления.

Разница между профессиональной идентичностью и профессиональной Я-концепцией:

• Идентичность: Важно соотнесение себя с профессиональной группой, к которой мы принадлежим. Сообщество в этом случае служит ориентиром и задает рамки профессионального поведения и оценки собственной работы.

• Я-концепция: человек не отождествляет себя с некоторым абстрактным идеальным профессионалом. В данном случае индивид постоянно сравнивает себя сегодняшнего с собой вчерашним. Он рефлексирует на тему того, насколько он может быть эффективным в решении стоящих перед ним задач, безотносительно того, как действует в аналогичной ситуации мой коллега. Получается, что в данном случае происходит обратная рефлексия: человек сосредоточен на своих ощущениях и представлениях о собственной эффективности в труде.

Это связано с тем, что описывает Горц в концепции когнитивного капитализма: помимо тех формальных знаний, которые есть у человека, обучающегося по определенной специальности, важными становятся повседневные знания, личностные характеристики, умение эффективно и быстро решать задачи, уметь принимать решения в непредвиденных ситуациях. Профессиональная идентичность ориентируется на «канон», а профессиональная Я-концепция – на личные ощущения эффективности решения задач. И этим диктуется выбор новых вакансий и, вообще, это меняет структуру трудовой мобильности, т.е. если раньше человек отождествлял себя с определенной группой, то ему было, в последствии, тяжело из нее выйти и, соответственно, сменить место работы или профессию. Профессиональная Я-концепция не связывает человека с группой и ориентирует человека на собственные навыки и саморазвитие, которое часто подразумевает смену мест и сфер работы. Человек-предприятие. 

Фиксация происходящих изменений возможна на материале «требований к кандидату» со стороны работодателя. Мы видим, что очень часто возникают определенного рода вопросы, задаваемые кандидату в анкетах или интервью: помимо сведений об образовании и опыте работы, существуют вопросы о решении кейсов и воспоминаниях о достигнутых успехах в воплощении определенных задач, при которых выявляются качества личности самого кандидата (к примеру, умение нестандартно мыслить), а так же психологические тесты, выявляющие баланс между профессиональной идентичностью и профессиональной Я-концепцией.
Гипотеза исследования такова, что в настоящее время большую роль в профессиональной деятельности человека играет профессиональная Я-концепция. Она становится все более «работоспособной», и ее нужно изучать под разными углами. Предметом исследования является феномен изменения отношения между человеком и профессией.

М. Маяцкий: Отсюда и эмпирический факт, что несколько десятилетий назад человек с большей легкостью, чем сегодня, говорил «я – инженер». А в настоящее время он говорит: «я работаю инженером», - густо краснея. Это интересный эмпирический материал. Эволюция слова «гибкость», как оно появилось в приглашениях на работу, в афишах и вакансиях и стало через 20 лет гербом неолиберализма. Хорошо было бы проследить несколько случаев, выявить как соотносятся реальные работы людей и их дипломы. Связь между ними нарушена и все больше людей работают до всякого диплома.

1. Соответствие диплома и работы (только 46% трудоустраиваются в соответствии с полученной в дипломе квалификацией).

2. Проследить как люди меняли профессии.

В. Ройтер: Self Help non fiction. Как развивать именно себя, а не группу коллег.

Можно посмотреть, как менялась тематика тренингов от какой-либо групповой динамики внутри коллектива до развития индивидуальности, и проанализировать, какие тренинги сейчас заказывают своим сотрудникам те или иные корпорации, на чем они будут акцентировать внимание: на team building или на развитие личных качеств.

М. Маяцкий: Более того, сегодня в рынке труда существует явная тенденция использовать низкую квалификацию. Началось все это в фирмах, которые часто обновляют персонал, чтобы не платить за выслугу лет. И в некоторых сферах это стало модой иметь таких не очень ловких исполнителей, что придает своего рода шарм этим заведениям. У Starbucks появился новый субтренд на уровне стратегии фирмы – более скромное помещение, не тяжеловесный дизайн, а наоборот стулья, как будто с помойки. И так, чтобы клиент чувствовал, что (это может быть ложное и иллюзорное ощущение, а может быть и истинное) официант работал парикмахером или инженером, но почему-то решил поработать здесь, по своей инициативе, т.к. ему нравится эта работа, поэтому он не очень умеет. Он такой же как мы. Это не парижский официант, который плюет на тебя, потому что он показывает свой профессионализм, а ты еще неизвестно кто. Ты – турист-любитель, он – официант-профессионал. То тут – все равны.

Но есть и другая линия: профессионализация за один день. Есть профессии, и художник – одна из них, где все больше становится честью и позитивом не получить классическое художественное образование. Получить профессиональное образование и стать художником может каждый. Возникает ситуация, при которой профессионализация проходит через другие институты, а не университеты. Меняется отношение между профессией и образованием.

Нужно выявить также такое явление, как работа человека по одной профессии, а считает себя представителем другой. Еще существует явление, при котором человек работает на одной позиции, а числится на другой. Дихотомия работы для души и работы для денег, которая сейчас стала сознательной стратегией.
Все входит в идеологию, в целом, человеческого капитала, который человек инвестирует в ту область, которая для него более выгодна, которую можно перемещать из одной сферы в другую. К тому же, появляется все больше областей, где человек не может с уверенностью сказать, чем он точно занимается. Для многих специальностей специализация не предусмотрена. И иногда возникает ситуация, при которой человек даже не может сказать, чем он конкретно занят.

Важно посмотреть списки дипломов, какая доля из них вообще в виртуальном хотя бы пространстве может подлежать прямой профессионализации. Есть громадная масса профессий типа культуролога, менеджера, специалиста по PR (ясно, что существует огромный зазор между реальными потребностями рынка и количеством специалистов). А то, что лучше всего работу может делать человек, который получил в этой области образование – гипотеза слишком сильная. К тому же сама модель профессиональных идеалов становится индивидуальной, а не является собирательным образом профессионала. Ранее была прочная идентификация себя с профессией. Был канон того, кем является идеальный врач, инженер и т.д.
А. Темиров: Но в СССР не было такого количества профессий, которые не предполагают длительного обучения, т.е. человек не мог стать врачом, пройдя какие-то курсы. Даже сейчас это образование нельзя сократить до года или даже двух. Многие профессии предполагают узкую специализацию, более того, ты можешь прочитать пару книг и разбираться в предмете не хуже человека, посвятившего этому предмету годы обучения в университете.

Важно отметить и отношение к высшему образованию в нашей стране, оно воспринимается как самоцель, самоценность и необходимость. Вера в социализацию через получение высшего образования. Состояние размытости профессиональной идентичности показывает отношение абитуриентов к дальнейшему образованию. Их не заботит профессиональная судьба, а годы в университете превращаются во времяпрепровождение, где важным становится дальность университета от дома, спортивная и культурная жизнь в его стенах, сложность поступления и обучения. Это устаревший способ социализации.